Мои любимые детские книги

[Regen-Lena]

Я вдохновилась постом  Zhevi и хочу вспомнить, какие же книги были у меня в детстве любимыми. В основном это были очень глючные книги, честно сказать. По-моему, они доставались нам случайно. Что-то у бабушки в деревне в шкафу я откопала, что-то подружка подкинула, а как-то к нам на улице подошла женщина и попросила у неё купить книги, и мама купила. А ещё мы с мамой ходили в магазины старой книги, вот это было удовольствие, приятно вспомнить. А самое главное, что мне везло на книги с фантастическими иллюстрациями - для меня это половина удовольствия.

1. Радий Погодин "Земля имеет форму репы", притом с рисунками Флоренского. Я считаю, что мне дико повезло, что эта книга у меня была, я сразу как-то приобщилась к восхитительному миру сказочного бреда и митьковской культуры.


В молчании набрели друзья на сарай, упавший в траву. Рядом с ним одинокая яблоня с одним-единственным яблоком.
В молчании пошли друзья дальше - очутились перед Воротами посреди поля и не заметили, как вступили на дорогу непроторенную, не широкую и не узкую, а как раз такую, по которой одному идти страшно.
Тут молчание кончилось.
- Миша, тебе не кажется, что мы идем слишком медленно? - спросил мышонок Терентий, оглядываясь. - Может, бегом припустить?
- Вперед бегом не идут, - сказал жеребенок Миша. - Бегом идут только назад.
Мышонок Терентий хотел задуматься над Мишиными словами, но ему помешал странный запах.
- Удивительно. Пахнет мясной подливой.
Жеребенок Миша тоже принюхался. Обоняние у жеребят слабое - у жеребят слух хороший.
- Слышу тонкое бодрое пение.
- К чему бы это? - спросил мышонок Терентий.
- Наверно, к тому же все, - прошептал жеребенок Миша. - К тайне.




2. Сергей Козлов "Осенняя песня травы" с рисунками Лидии Шульгиной




- Вот жизнь! - вздохнул Заяц. - Муравьи по воду ходить стали, поговорить не с кем. Раньше хоть какой-никакой гриб попадется, с ним потолкуешь. А теперь и грибы куда-то попрятались. - А ты со мной поговори, - сказала Сосновая Шишка. Она лежала рядышком у ручья. - Я - старая, много всего видала. - Что же ты видела? - спросил Заяц. - Небо, - сказала Шишка. - Кто ж его не видел? Вот оно! - Не-ет, я там была, высоко, - вздохнула Шишка. - Меня Ветер любил. Прилетит, бывало: "Здравствуй, Шишка!" - "Здравствуй, говорю, где пропадал?" - "К морю летал, корабли двигал". Во как! А ты чего скучный такой? - Не знаю, - сказал Заяц. - Эх, жизнь была! Утречком проснешься - весь лес в тени, а у нас уже солнышко! Солнышко пригреет. Ветер прилетит - шумим-веселимся!.. А ночью - звезды. Так в глаза и глядят. Я любила одну. Зеленая такая, ласковая. Только покажется, а уж Ветерок мой тут как тут. "Полетим, говорит, к звезде, Шишка!" - "Так далеко же!" - "Это нам нипочем!" Возьмет в объятья и понесет. - Хорошо говоришь, бабушка, - вздохнул Заяц. - Жили хорошо, Заяц. А что слова? Сам-то чего скучный, молодой вить? - А где ж он теперь, Ветер? - Летает. Ветер, он всегда молодой. А я, вишь, старая, упала. Кому нужна? - Грустно тебе, бабушка? - Не-е, Заяц. Лежу, на небо гляжу, водичку слушаю, звездочку зеленую увижу - Ветер вспоминаю.




3. Кеннет Грэм "Ветер в ивах" с иллюстрациями Сергея Денисова



Книга не моя, но я её постоянно брала в детской библиотеке. Дико мечтаю такую же заиметь дома, именно в этом издании. Иллюстрации создавали неповторимое очарование. Хотя, признаться, я пропускала все истории про жабу, жаба меня неистово бесила.



Крот подпрыгнул сразу на всех четырех лапах в восхищении от того, как
хороша жизнь и как хороша весна, если, конечно, пренебречь весенней уборкой.
Он устремился через луг и бежал до тех пор, пока не достиг кустов живой
изгороди на противоположной стороне луга.
-- Стоп! -- крикнул ему немолодой
кролик, появляясь в просвете между кустами. -- Гони шесть пенсов за
право прохода по чужой дороге!
Но Крот даже взглядом его не удостоил и, презрительно сдвинув с пути, в
нетерпении зашагал дальше, мимоходом поддразнивая всяких других кроликов,
которые выглядывали из норок, чтобы узнать, что там случилось.
-- Луковый соус! Луковый соус!-- бросал им Крот, и это звучало довольно
глумливо, потому что кому приятно напоминание, что твою родню подают к
столу под луковым соусом!
К тому времени, когда он был уже далеко, кролики придумывали колкость
ему в ответ и начинали ворчать и упрекать друг друга:
-- Какой же ты глупый, что ты ему не сказал...
-- А ты сам-то, сам-то чего ж...
-- Но ты же мог ему напомнить...
И так далее в этом же роде. Но было уже, конечно, поздно, как это
всегда бывает, когда надо быстро и находчиво оборвать насмешника.



4. Улле Маттсон "Бриг "Три лилии".

Вот тут я описывала историю потери и обретения этой книги:
http://regen-lena.diary.ru/p205087777.htm
Когда Миккель приходил домой после школы, бабушка стояла у плиты и готовила обед. Чаще всего она варила суп из трески, заправляла его лебедой и прочими травами, иногда морковкой, если была.
Поев такой похлебки семь дней кряду, Миккель по пути из школы останавливался на Бранте Клеве, щурил один глаз и, глядя на свою развалюху, говорил себе: "До чего же дом роскошный, не иначе - сегодня будут на обед блины с вареньем".
А из трубы валил клубами дым, в котором коптилась селедка. Тогда Миккель на всякий случай зажмуривал второй глаз и приделывал мысленно к дому две башни и шестнадцать окон, а крышу и стены красил в ярко-красный цвет.
Уж в таком-то доме обязательно должны подавать блины!
***
Кто хоть раз бывал в Брантеклевском лесу, никогда его не забудет. Там есть сосны почти до луны. Там есть трясина, которая засасывает людей, и бездонное озеро. А лосей и оленей - как трески в море.
В ту пору во всем лесу был только один дом. В нем жил Эмиль-башмачник, первый мастер в округе шить туфли и делать овечьи ошейники. Дом Эмиля стоял возле озера, а в озере обитал водяной.
В те времена люди верили в леших, водяных и прочую нечисть. Когда сбивали масло, то на сметане чертили крест, чтобы масло не прогоркло. А если кого одолевали бородавки, то натирали их салом, а потом прятали сало под камень и читали заговор:
Бородавку забери,
В сундуке ее запри,
Затолкай ее в бутыль,
Затопчи в золу и пыль.
И верили, что помогает.
Местному водяному было шестьсот лет. Так говорили сведущие люди и добавляли, что у него вместо волос водоросли, а нос длиннее весла.
Что правда, а что ложь?

5. "Юн, Софус и другие из Скандинавии".

Там были искомые Юн и Софус с волшебным мелком, Тутта Карлсон и конечно же самое главное - муми-тролли. "Шляпа Волшебника" и "Волшебная зима".
Я думаю, цитировать что-то из муми-троллей смысла нет, всем и так всё понятно. Кто читал давно - перечитайте немедля!
Забавно, что на обложке просто было что-то из "Шляпы волшебника", а книга называлась совсем без упоминания муми-троллей. Ну да опустим этот момент)
Иллюстрации там были шикарные к "Волшебному мелку". Тролль Кумле - мой герой!


6. Ондржей Секора "Муравей Ферда"

Тоже книга из утраченного вместе с бабушкиным домом шкафа. Глючная и весёлая книжка про насекомых. Зачитала я её до дыр. Картинки обожала разглядывать..




7. Братья Гримм "Золотой гусь"

Шикарная огромная книга с чудными иллюстрациями Ольги Кондаковой заставила меня полюбить эти сказки. У нас ещё лежали скудно оформленные книги Андерсена, Гауфа - и я их терпеть не могла, прямо зубами скрежетала,когда видела их. А тут - ах! Я люблю глазами)








8. Софья Прокофьева, Генрих Сапгир, Владимир Гришин "Румяные щёки".


Галлюциногенная восхитительность! Сказки про здоровье. Малышевой до них - как до луны. Вот как надо писать, чтобы дети стали зожниками. И иллюстрации с коллажами - восторг чистой воды!






9. Энциклопедия профессора Фортрана. Та самая, легендарная.



Добрый папа подарил мне книгу гораздо раньше, чем у меня завёлся компьютер, но всё равно я её обожала, зачитала так, что даже от излишней любви ей обложку сломала.




10. "В одном счастливом детстве". Школьный учебник, да.

Во втором классе мы его стали читать внезапно в школе, и я познакомилась с творчеством Окуджавы, Высоцкого, Макаревича, БГ, Пастернака, Сапгира, Мориц, а главное! Главное - я узнала про книгу "Сорок изыскателей", в которую совсем влюбилась.

11. Сергей Голицын "Сорок изыскателей"

Слово «изыскатель» я впервые услышал от своего сына Миши, еще когда он учился в седьмом классе.
<...>
озднее Миша всех взрослых и всех ребят стал разделять на изыскателей и на прочих. К изыскателям он относил тех, кто все время что-то изобретает, что-то придумывает или мечтает разыскать новое, неизвестное, таинственное и ищет на земле, под землей, на воде, под водой, в воздухе и даже в космосе. Вот изыскательские профессии – топографы, снимающие карты местности, гидрологи, изучающие реки, ботаники, зоологи и многие другие, и самые-самые интересные из них – геологи.

Из разных прочих Миша специально выделил «тюфяков»: в этой группе очутились мальчишки сонливые, медлительные, ничем не интересующиеся, любители покушать.

Девочек, всех безоговорочно, Миша обозвал «тюфячками». Впрочем, год спустя он мне как-то доверительно шепнул:

– А знаешь, папа, и среди девчонок нет-нет да попадаются изыскательницы.

А вот кого Миша откровенно считал тюфячкой, так это свою младшую сестру Соню. И хотя Соня целый день ищет то завалившийся за кровать чулок, то уроненную на пол тетрадь или «Арифметику», все равно в изыскатели, по мнению Миши, ей не попасть никогда.

Еще наша соседка по квартире, Роза Петровна. Миша прозвал ее Газелью, хотя она толстая и неповоротливая, как черепаха. Он говорит, что у нее взгляд умирающей газели. Когда он прибегает из школы и гремит по всей квартире, торопя маму с обедом, Роза Петровна устремляет на него томные и тоскливые, как осенний дождь, глаза и молчит. И сколько в этих глазах упрека и обиды за резкий шум, за наводнение в ванной комнате, за громкие и длительные разговоры по телефону и даже за прошлогодние грехи!

Газель систематически занимается изысканиями. Как отправится с утра по магазинам, так только к вечеру вернется, усталая до последней степени. А что она там ищет? Только разную снедь, чтобы как можно вкуснее накормить себя и своего любимого супруга. Конечно, Газель самая настоящая тюфячка.

12. Софья Прокофьева "Астрель и Хранитель Леса"

Я про неё писала, но не могу найти запись. Книга вовсе не моя, а Дашина, но лежит у меня. Божественные иллюстрации Геннадия Калиновского. И чудная история.

Солнце совсем ушло за Олений лес, и лишь в одном месте, словно раздвинув густую хвою столетней раскидистой ели, сверкал последний пучок лучей.
А внизу уже скапливались густые, глубокие тени. Белые и желтые розы словно плавали в темной листве.
«Это мой час…» – подумала Астрель. Она подошла к высокому зеркалу.
Гладкое прохладное стекло отразило бледное лицо. Большие, родниковой прозрачности глаза, нежный рот. Слишком длинные, тяжелые, словно влажные, ресницы. Тонкие зеленовато-серебристые волосы падали на узкие плечи, зыбкими прядями лились вниз.
Капельками ртути слабо мерцали туфельки.
Астрель тихо вздохнула, глядя на себя в зеркале. Ее лицо, серебристое платье, стянутое узким поясом, все меркло, таяло, словно растворялось в вечернем воздухе. Мелькнули две темные точки – зрачки ее глаз. Какое-то время Астрель еще видела в зеркале что-то туманное, еле уловимое, гаснущее с каждым мгновением.
На миг ей показалось, что в воздухе повисли прозрачные нити дождя. Или это были ее волосы? Но вот и это исчезло.
Из зеркала на нее смотрела пустота.





13. Подарок тролля. Сборник сказок скандинавских писателей.

Потрясающий сборник, спасибо, что он ко мне попал. Как-то к нам на улице просто подошла женщина и спросила, не купим ли мы у неё книги (Птицы Британии, сэр! Катулл, Священная война!), и мама купила вот этот сборник. У него на форзаце написано красивым почерком "Максим!"

14. Астрид Линдгрен "Пиппи Длинныйчулок".


Да, у меня была книга именно с именем Пиппи, и в предисловии было написано, что именно так правильно, и я верю Людмиле Брауде. В конце концов, у нас же Мэри Поппинс, а не Мэри Топпинс в угоду благозвучию! И иллюстрации Двоскиной были самые угарные.

Томми и Анника не спускали глаз с Пиппи, чтобы хорошенько присмотреться к тому, как должен вести себя настоящий искальщик вещей. А Пиппи меж тем бегала от одной обочины дороги к другой и, прикрывая рукой глаза, все искала и искала. Иногда она ползала на коленях и, сунув руки между рейками забора, разочарованно говорила:

– Ну и ну! Мне казалось, я точно видела золотой слиток.

– А правда, можно брать все, что найдешь? – полюбопытствовала Анника.

– Да. Все, что валяется на земле.

Чуть поодаль перед своим домом в зеленой траве лежал и спал какой-то пожилой господин.

– Вот, к примеру, он как раз и лежит на земле, давайте-ка найдем его да и заберем с собой! – заявила Пиппи.

Томми и Анника страшно перепугались.

– Нет, нет, Пиппи, мы не можем забрать дяденьку, так дело не пойдет, – сказал Томми. – Да и зачем он нам вообще?

– Зачем он нам? Он бы нам здорово пригодился! Мы могли бы посадить его в маленькую клетку вместо кролика и кормить листьями одуванчиков. Но если не хотите, не надо. Хотя меня бесит, что вдруг явится какой-нибудь другой искальщик вещей и стащит его.