Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
В бабушкиной комнате очень грустно жить. Тут центнеры вещей, которые все сплошь - ушедшие вещи ушедших людей. Дедушкина шляпа, бабушкины платья, дядины брюки. Грустные брюки! Каждый день мы раздаём то, что очевидно не нужно тут и может быть нужно кому-нибудь, выкидываем то, что уже испугает даже бомжа. Но вещей не уменьшается, и комната похожа на свалочку. Ещё тут очень трудно просыпаться (хотя возможно это и от того, что Лёша подарил мне ортопедическую подушку, и теперь мне очень сладко спать и совсем не болит шея с утра).
Я нашла трогательный чемодан. Он деревянный и обклеен изнутри бумажкой. А на бумажке кто-то детский и шаловливый писал разные штуки и тренировался расписываться. Я подозреваю, что писала моя мама, но она сопротивляется и божится, что никогда не занималась вандализмом на чемоданах и не обзывала своего брата.

Славик - дармоед.
Тётя Люда, дядя Стёпа, Коля, Нина, Дима, Танюша - здравствуйте и до свидания.
"Радуга" - мои карандаши.
читать дальше
Я нашла трогательный чемодан. Он деревянный и обклеен изнутри бумажкой. А на бумажке кто-то детский и шаловливый писал разные штуки и тренировался расписываться. Я подозреваю, что писала моя мама, но она сопротивляется и божится, что никогда не занималась вандализмом на чемоданах и не обзывала своего брата.

Славик - дармоед.
Тётя Люда, дядя Стёпа, Коля, Нина, Дима, Танюша - здравствуйте и до свидания.
"Радуга" - мои карандаши.
читать дальше
род приходит и род уходит.
очень трогательно на самом деле, глубокая метафора бренности всего сущего.