Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
У меня тут пошёл последний час осени. Сегодня со стонами боли приползла к ученице и попросилась в ванную - пальцы ног отогревать закоченевшие белые. Осенью отморозила пальцы - стыдно, экая я неженка.
Мне очень странно существовать в последнее время. Я ни в чём не уверена, чувствую себя тонущим, не уверена в том, что учусь, где надо, что думаю, как надо, что верю в то, что надо, что люблю, кого надо, что работаю, кем надо. Надо мне. Что мне надо? Не знаю. Понятия не имею. А совета-то и спросить не у кого, сирота я моральная и духовная, не умею ничего сама решить.
Мечет, как известные субстанции в проруби - то всё неплохо, и снежок вот красивый падает, блестит, то всё пиздец, паника, смерть, и холод собачий пробирает постоянно.
Не уверена совсем, что когда доучусь, буду шить. Брошу ведь, как и всё бросаю. Куча всего недо. Недовязанные, недовалянные, недорисованные, недоученные, недостиранные, недоплетённые, недопонятые вещи окружают меня. И укоряют. А мне то ли лень, то ли страшно, то ли всё не то и правильно ничего не хочется.
Я всё время норовлю жаловаться, всё время злюсь. Как так вышло, что разрешила себе злиться, теперь не могу больше ничем заниматься, кроме этого. Злюсь и мёрзну. Вроде бы не вселенская катастрофа, внути ровно и по сути равнодушно ко всему. А ещё глубже нутра очень пусто и тревожно. Я ничего не понимаю в этой жизни, и эта беспомощность в корне всего, что я делаю, шатает мою землю, я стою в сраном болоте своей вечной боязни и неуверенности. Кризис назрел.
Мне очень странно существовать в последнее время. Я ни в чём не уверена, чувствую себя тонущим, не уверена в том, что учусь, где надо, что думаю, как надо, что верю в то, что надо, что люблю, кого надо, что работаю, кем надо. Надо мне. Что мне надо? Не знаю. Понятия не имею. А совета-то и спросить не у кого, сирота я моральная и духовная, не умею ничего сама решить.
Мечет, как известные субстанции в проруби - то всё неплохо, и снежок вот красивый падает, блестит, то всё пиздец, паника, смерть, и холод собачий пробирает постоянно.
Не уверена совсем, что когда доучусь, буду шить. Брошу ведь, как и всё бросаю. Куча всего недо. Недовязанные, недовалянные, недорисованные, недоученные, недостиранные, недоплетённые, недопонятые вещи окружают меня. И укоряют. А мне то ли лень, то ли страшно, то ли всё не то и правильно ничего не хочется.
Я всё время норовлю жаловаться, всё время злюсь. Как так вышло, что разрешила себе злиться, теперь не могу больше ничем заниматься, кроме этого. Злюсь и мёрзну. Вроде бы не вселенская катастрофа, внути ровно и по сути равнодушно ко всему. А ещё глубже нутра очень пусто и тревожно. Я ничего не понимаю в этой жизни, и эта беспомощность в корне всего, что я делаю, шатает мою землю, я стою в сраном болоте своей вечной боязни и неуверенности. Кризис назрел.