На выходных готовила там и тут, перебрала носки и выкинула их целый мешок. Нашла пять мешочков, в каждом по три примерно носка, есть следки, напоминающие мумии. В пятом мешке был шестой, внутри - одинокая пара уродливых мужских бордовых носков, которые никто не признал.
Я становлюсь одержима идеей раздать все долги: возвращаю книги в библиотеку, отдаю одолженные у друзей вещи, даже вот в пятницу отдала своему новогоднему слону двухлетней давности его замумифицированный подарок. Гриша, не мойся этим, я за тебя боюсь всё же!
Наверное, настраиваюсь, что скоро смогу отсюда перебраться. И ещё пишу - не каждое утро, но уже довольно давно и исправно - утренние страницы, и они здорово помогают расставить всё по местам в голове и составить план на день. Ещё с каждым днём умудряюсь всё больше приставать к незнакомым людям, запросто нарушая границы отчуждения - и народ отзывается. Вот сегодня в автобусе я сидела себе с книжечкой, и какой-то парень лупил меня локтём по голове. Сначала я злобно смотрела на него и почти решила поругаться, а потом сказала миролюбиво: "Сударь, не могли бы вы перестать бить меня локтём в висок?" - и сударь извинился, отошёл, и мы посмеялись.
Но было сердито потом, когда я зашла в другой автобус, а за мной зашла другая девушка. И некий юноша поглядел на меня, потом на неё - и уступил ей место. Наверное, пора мне менять зелёный круглый пуховик на нечто понежнее, а то вон как обидно, я девушка второго сорта.
Только всё равно тоскливо и накатывает по ночам отвратительная какая-то паника оттого, что всё рушится, мир сдвинулся, а я в нём потерялась.