Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
Я время от времени посматриваю передачу Consumed (русский прокат незабываемо и мозговыносяще перевёл её как "Беспорядок вещей"), где ведущая приходит на помощь засравшимся вконец семьям и расхламляет их дома - это очень мотивирует не тащить всячину к себе, а наоборот взять и как вынести всё на помойку. И меня всё время дёргает, что ведущая уже встречалась мне - как индианка Ахме в фильме Help! битлов.
"На одной могиле отца находим лаконическую надпись сына: "Кого родил, тот сей и соорудил".
"На корм слона употреблялось в год сухого тростника 1,500 пудов, сахару 27 пуд. 36 фун. 4 зол.; корицы, кардамону, гвоздики, мушкатных орехов по 7 фун. 58 зол., шафрану 1 ун. 68 зол., соли 45 пуд., виноградного вина 40 ведер, водки 60 ведер и т.д.; водка употреблялась для слона лучшего качества; так, раз слоновщик доносил: "К удовольствия слона водка неудобна, понеже явилась с пригарью и некрепка".
"Праздник вышел очень оживлённым, в нём был участвующих до 40,000 душ обоео пол. Праздник этот, впрочем, ознаменовался довольно печальными последствиями. Многие из валявшихся на земле пьяных замёрзли; немало людей погибло в драке; другие, возвращаясь по домам позднею порою, были ограблены и убиты в уединённых кварталах города. Число таких жертв, по наведённым справкам, доходило до 400 человек".
"Печальную репутацию приобрёл в мае 1830 года и пруд в Летнем саду: в нём утонула влюблённая безнадёжно молодая девица".
Про Елизавету: "В числе особенных странностей государыни, она терпеть не могла яблоков, и мало того, что сама их не ела никогда, она до того не любила яблочного запаху, что узнавала по чутью, кто ел недавно, и сердилась на тех, от которых пахло ими; от яблоков ей делалось дурно, и приближённые остерегались, даже накануне того дня, когда им следовало являться ко двору, до яблоков дотрагиваться".
"Засыпая, Елисавета любила слушать рассказы старух и торговок, которых для нея нарочно брали с площадей. Под рассказы и сказки их, кто-нибудь чесал Елисавете пятки, и она засыпала".
"Императрица Елисавета не очень часто ездила в Екатерингоф; она, как известно, была характера весёлаго и не любила картин грустных, а чтобы посетить Екатерингофский дворец, ей надо было проехать два кладбища. <...> Действительно, картина была непривлекательна: дурно зарытыя тела издавали запах, могилы представляли одне ямы, крестов не было, <...> в начале нынешняго столетия место это называлось "огородом на могилах".
Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
Нашла тут в комментариях к своей записи за 29 мая прошлого года краткое описание своих психологических проблем. читать дальшеОчень забавно видеть со стороны, что мне удаётся держать марку и выглядеть счастливой. Тем временем всё не очень радужно внутри. Я, по-моему, уже писала, что пошла на терапию, потому что у меня начался с зимы идиотский спазм ненависти к лёшиным друзьям, причём такой силы, что я просто поворачивалась и уходила, когда их видела; потому что я не могла взять в руки лёшин телефон и звонить на него; потому что я неконтролируемо могла наорать на человека на улице; потому что у меня были панические атаки; потому что я не разговаривала с мамой неделями, молча её игнорируя. Я не люблю себя, я не уверена в себе, из-за этого я не верю Лёше, что он меня любит, я вообще не верю, что меня можно любить. Если я еду в троллейбусе, я чувствую, что мне сделали одолжение, что меня туда пустили, что в любой момент мне могут сказать - выйди вон отсюда. Ну и так в любом месте. Если на меня накричит в метро матом незнакомый человек, я зарыдаю и буду считать, что это заслуженно, ещё и захочу ему доказать, что я хорошая. Я раздираю себе ногтями лицо и спину. Я боюсь выходить из дома куда бы то ни было кроме привычных маршрутов, от этого всюду страшно опаздываю. Я с трудом хожу в магазин, потому что постоянно ощущаю, что я пятилетняя девочка, которой случайно родители дали денег, и сейчас кто-нибудь это поймёт и меня выставят. Я не ощущаю себя на свой возраст, кажусь себе то пятилетней, то столетней. Я не считаю себя женщиной, я не считаю себя красивой, я не считаю себя достойной чего бы то ни было хорошего. С каждым моим шагом по улице я остро ощущаю своё уродство, толщину, некрасивость. Я не желаю заводить детей, я этого адски боюсь. Я чувствую сильную злобу и ненависть по отношению почти ко всем людям. Я постоянно ем так, будто в последний раз, объедаюсь до боли в животе, чтобы не отняли, чтобы не отругали. И каждый день я жду, что уж сегодня-то Лёша точно от меня уйдет, перестав притворяться, что я ему интересна. При мысли о том, что мне надо любить родителей и заботиться о них, меня начинает тошнить и колотить. Я не могу начать заниматься каким-либо рукоделием или крафтом - сразу бросаю.
И что я имею после терапии на сегодняшний день, сравним: читать дальшеЯ перестала разворачиваться и уходить, если встречаю неприятного человека. При этом я обычно не стремлюсь поддержать беседу, хотя могу дже это, но умею скрыть свою неприязнь вполне умело. Я поборола идиосинкразию, связанную с лёшиным телефоном, могу им пользоваться даже иногда. Я больше не слышу со стороны свой голос, говорящий гадости людям на улице. У меня нет панических атак, ни одной не было уже давно-давно. Я не игнорирую маму, не чувствую по отношению к ней ужаса, неприязни; тут конечно ещё есть над чем работать, но теперь я могу нормально с ней общаться, высказывая своё раздражение в разумном виде, чаще всего переводя его в шутку. Я стала больше уверена в себе, я могу одна ходить в музей, в кино, в незнакомые места даже (правда, совсем в незнакомые места я дохожу раза с пятого, придумывая себе бесконечные отговорки - но уже могу туда таки доходить!). Я нормально стала ездить в общественном транспорте, если меня обсчитывает кассир в магазине, я громко требую справедливости. Я больше не фокусирую внимание на грубости в транспорте. Я почти перестала царапать кожу ногтями, теперь эта штука проявляется, только если я смертельно не хочу выходить из дома, раз в месяц бывает где-то, и то несильно. Я стала меньше опаздывать на встречи с фиксированным временем. В магазине с деньгами я ощущаю себя уже уверенной взрослой владелицей денег, а не стырившим чужой кошелёк ребёнком. В психологическом возрасте, как мне кажется, я приближаюсь к ощущению себя на свой возраст. Ну по крайней мере, лет на двадцать с хвостом я себя ощущаю точно, из подросткового времени вылезла. Я стала лучше относиться к своей внешности, полюбила своё тело и лицо, разрешаю себе быть несовершенной, улыбаюсь себе в зеркале искренне. По-прежнему мысль о деторождении вызывает "о господи, это не ко мне!", но уже нет дьявольского страха и неприязни к детям, скорее я к ним просто равнодушна. Люди на улице стали чаще вызывать интерес и восхищение, чем раздражение и злобу. Я гораздо больше верю Лёше. Я весьма наладила отношения с папой, угощаю его, беседую с ним, звоню ему по собственному почину узнать, как его дела. Возникает даже мысль предложить семейные обеды хотя бы раз в неделю и прогулки. С рукоделием уже лучше - я делаю по капельке, продумываю кучу всего, ощущаю сильное желание уже начать что-то новое.
Общий итог выходит такой - я себе стала многое прощать, разрешать быть несовершенной, хвалить в трудных ситуациях и поддерживать себя. Я стала ближе к себе и внимательней. У меня освободилось много сил, я больше не ощущаю себя злой, опустошённой, бессильной и утомлённой. С 22 января наши встречи с психотерапевтом в новом году возобновятся, и я жду их с нетерпением. Есть ещё много всего на проработку, но прогресс реально велик.
Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
Это конечно вопрос субъективный. Люди, ненавидящие холод или жару, будут всегда спорить. Это как люди, ненавидящие духоту. Или сквозняки. Или евреев. Или оливки. Я вот например ненавижу жару. Ну то есть как ненавижу. Мне от неё физически плохо, если больше 25 градусов - я уже с трудом могу функционировать, на улице - только перебежками из тени в тень, иначе засверкаю, как вампир мне грозит тепловой и солнечный удар, а ещё многочисленные родинки и плохо загорающая, но легко сгорающая кожа передадут мне большой привет от долгого нахождения на солнце. И конечно самое жуткое для меня в жаре - это то, что от неё не спастись. Разденься хоть до костей, но жара найдёт тебя и заставить потеть.
А зима - другое дело. Тебе холодно, пока ты не утеплился. А когда утеплился - тебе тепло. Звучит тупо, но так и есть. Ну то есть это всё тоже субъективно, и я просто гораздо лучше переношу холод, быстро адаптируюсь к нему, могу гулять, даже когда от мороза и ветра слипаются ноздри и слезятся глаза. Даже небольшая прогулка по скользкому ледяному миру приносит мне удивительное чувство бодрости и свежести. И безусловно очень греет мысль о том, что ты дойдёшь до тёплого крова, и впереди тебя - пусть даже не сейчас, но к вечеру точно - ждёт горячий душ, пушистые шерстяные носки, горячий чай, тёплые коты и чистая уютная постелька. Именно зимой особенно ценишь тепло и уют дома, крова, приюта. Поход в гости из просто визита превращается в чудесное приключение, если перед этим ты хорошенько проморозишь жопу. С Рождеством!
Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
Новый год получился не сильно бурно весёлым, но типа всей семьёй небольшой в сборе. Папа явно был очень рад, что мы отмечаем с ними, вёл долгие беседы с Лёшей, вообще теперь выходит чаще поболтать к нам, и даже согласился оставить мне салат без маянезика в отдельной мисочке. Вот грустное фото, где видно, что сильно папа похудел, что мама одета в мою старую-старую кофточку, потому что она отказывается надевать, да и покупать себе новые вещи, и я одна сияю, как начищенный самоварчик. Лёша смотрит в камеру на нас, мама смотрит на Лёшу, папа смотрит на меня, я смотрю на кота, а кот ни на кого не смотрит. А под платьем в пол у меня толстые шерстяные носки.
Дорогие друзья, раздаю кошку и двух её сыновей. Мы подобрали кошку беременной, и вот теперь раздаём в тройном экземпляре. Дети милейшие, игривые и ласковые. Один более задумчивый, любит посидеть иногда, размышляя о вечном, или пытается разгадать загадку зеркала и бегает вдоль него с криками; второй более бойкий и игручий. Обоим деткам по два месяца. Кошке лет пять, она мегаласковая, очень любит сидеть рядом с человеком и урчать, смешно болтает. Мы её таскали в переноске через весь город и в метро, мыли в душе и что только с ней не делали, и она ни разу нас не царапала и не кусала, только печально говорила "уоу". В это воскресенье её стерилизуем, она обезблошена и проглистогонена. Налетай, торопись, разбирай кись-кись-кись!
Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
Я тоже напишу несколько суровых строк про итоги года ("хуёги хуёда", - мрачно отдаётся редупликация в голове). В общем, что. Год начался с ненависти. С очень сильной ненависти ко всем. Я поняла, что я не контролирую её, потом были страшные панически атаки, я кричала на людей на улице, слыша себя со стороны. Поэтому. Я пошла на психотерапию и на йогу. В связи с этим могу сказать, что это очень полезная штука, особенно в комплексе. Я начала худеть, ничего особо не делая для этого, просто скинула семь кило жирка с тела и семь тонн кирпичей с плеч. Панических атак так и нет больше, ни одной, я уволилась с нелюбимой работы, я уже умею говорить "нет", когда чего-то не хочу, я учусь ценить себя. Я обратилась к стилисту, это фантастически интересный опыт и отличное начало, с её помощью я увидела в себе важные штуки, которые теперь потихоньку раскрываю. Я научилась не верить телевидению, разочаровалась в правдивости государственных СМИ, и впервые я плакала и горевала, читая новости. Я пережила смерть кота, заставила родителей диагностировать мамину деменцию и начать её лечение, я пережила страшную ночь, когда папа упал в коридоре, и я несколько мгновений думала, что он умер. Наверное, я стала взрослее за этот год, самодостаточней, внимательней к себе. Но год снова заканчивается ненавистью. Я так и не устроилась на новую работу, за что себя, конечно, бичую изрядно. Меня разрывает изнутри обретённое умение говорить "нет", и хочется орать его в ухо всем, кому я всю свою жизнь это не говорила. Я то вылезаю из кокона и начинаю двигаться, то снова замираю, и эти паузы и откаты ненавистны мне. Я поняла, чем хочу заниматься, но не могу начать даже подходить к этому, и за это тоже получаю от себя ненависть. В общем, я не стою на месте. Шаг назад и два вперёд. Вообще это неплохо, видно, куда идти, только страшно, конечно. Ещё этот год принёс отличные знакомства, и я много где смогла побывать одна, словив от этого некислый кайф. Я начала фотографировать, я потихоньку рисую и валяю, я избавилась от привычки нести в дом всё, что не приколочено, заменив его привычкой выносить всё не приколоченное из дома в открытый космос.
План на будущий год таков: - заняться воплощением своих творческих планов. Прекратить бояться не сотворить сразу Парфенон и Мону Лизу. - устроиться на работу, чтобы зарабатывать деньги, так как без этого я не могу себе позволить заняться своими творческими планами (ученик у меня был и есть, но восемь тысяч в месяц в среднем - это конечно да) - разобраться с котлом гнева внутри и высвободить больше энергетических ресурсов. - сделать загранник и поехать уже куда-то. Например, в Вильнюс. Или в Калининград на поезде. Ну и во Львов - уж не знаю, нужен будет туда загранник или нет, всё так меняется. - каждый день делать что-то творческое. - сделать ремонт у нас в комнате, а то конечно пожелтевшие обои и вата с пластилином в плинтусах не очень помогают жить весело и радостно. - продолжить йогу и психотерапию. - наладить режим сна, разобраться с пищевыми привычками и сделать более частыми физические упражнения. - пройти консультацию по причёске.
А пожелания будут такие: пусть кончатся все войны и разногласия, господи, и так люди умирают каждый день просто так от старости, болезни и ещё чёрт знает чего, так зачем помогать смерти забирать ещё больше людей и калечить жизни. Ну и себе внутренней тишины и прохлады желаю я.
Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
Был такой туман
читать дальшеЯ запекаю свои любимые яблоки с творогом. Творог вздымается грибом из яблочных недр.
Боже, как это вкусно, боже, боже. Особенно этот яблочный сок, запекающийся на фольге, ух.
Коты! Рыжий кот обожает сидеть под табуреткой в надежде, что его не заметят и оставят на ночь на кухне, а он спокойно опрокинет мусорное ведро и всласть попирует.
Лёша купил виниловый проигрыватель, и он украшает наше зеркальце. А я не отражаюсь в нём, видите?
Наше окно единственное на весь дом имеет хоть какие-то новогодние признаки. Иногда я прохожу под нашими окнами и говорю: "О, вот ещё кто-то гирлянду повесил! А нет, это я свою выключить забыла".
Рыжий кот помирился с Лёшей, потому что только так можно заполучить разрешение сидеть на пуфике, даже если между котом и пуфиком Лёша - кот согласен терпеть.
А вот и наша керосиновая лампа, привезённая из Тульской области, откопанная там на чердаке бабушкиного дома. В следующий раз привезём противогаз и так же уютненько его пристроим.
Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
Лёша покрасил изгаженный древними пятнами зелёнки и йода и чёрт знает чего шкафчик из туалета, а я выбила у родителей разрешение вынести на помойку бабушкину тумбочку. Перед этим я переворошила её содержимое (тумбочки, а не бабушки), нашла написанные её нетвёрдой рукой (образование три класса, из третьего забрали как нужную в хозяйстве) бумажки с молитвами, в том числе, например, и такую: Иисус Христос раны лечил, исцелял, людям лечил, воскресал, людям помогал. помоги и мне, господи, помоги
Ещё нашла огромные иглы, очки с толстенными стёклами, кучу спиц, тесёмочек и молний, клубочки шерсти и мешочек пуговиц. И заметку про сына, и фотографии - мамы, покойного дяди и мои. Маленькую газетную заметку с фотографией дяди. Открытки от дяди. Школьную тетрадку, аккуратно исписанную от корки до корки, с акафистами. Грустно, конечно, поплакала.
А потом пошла перекладывать всё это в другую тумбочку к родительским бумагам и нашла там конверт, набитый открытками, которые маме писал папа. Он писал ей стихи! И когда они поженились, писал на каждый праздник. Там и черновички лежат. Он писал: "Милый мой Галчонок, ты сердитый, красивый ребёнок, я надеюсь, что ты подрастёшь, и ещё в жизни много поймёшь". Маме было 33 года. А на восьмое марта за месяц до моего рождения он написал: "Ты сейчас как матрёшка, но всё равно так мила". И я снова прослезилась.
Ещё на мне застегнулись шорты, которые я купила "на когда-нибудь потом, когда они не будут мне малы, ведь на них такие милые цветочки". Вроде бы надо порадоваться, но вес достиг плато и пока не снижается, так что я не особо веселюсь.
Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
Лёша покрасил изгаженный древними пятнами зелёнки и йода и чёрт знает чего шкафчик из туалета, а я выбила у родителей разрешение вынести на помойку бабушкину тумбочку. Перед этим я переворошила её содержимое (тумбочки, а не бабушки), нашла написанные её нетвёрдой рукой (образование три класса, из третьего забрали как нужную в хозяйстве) бумажки с молитвами, в том числе, например, и такую: Иисус Христос раны лечил, исцелял, людям лечил, воскресал, людям помогал. помоги и мне, господи, помоги
Ещё нашла огромные иглы, очки с толстенными стёклами, кучу спиц, тесёмочек и молний, клубочки шерсти и мешочек пуговиц. И заметку про сына, и фотографии - мамы, покойного дяди и мои. Маленькую газетную заметку с фотографией дяди. Открытки от дяди. Школьную тетрадку, аккуратно исписанную от корки до корки, с акафистами. Грустно, конечно, поплакала.
А потом пошла перекладывать всё это в другую тумбочку к родительским бумагам и нашла там конверт, набитый открытками, которые маме писал папа. Он писал ей стихи! И когда они поженились, писал на каждый праздник. Там и черновички лежат. Он писал: "Милый мой Галчонок, ты сердитый, красивый ребёнок, я надеюсь, что ты подрастёшь, и ещё в жизни много поймёшь". Маме было 33 года. А на восьмое марта за месяц до моего рождения он написал: "Ты сейчас как матрёшка, но всё равно так мила". И я снова прослезилась.
Ещё на мне застегнулись шорты, которые я купила "на когда-нибудь потом, когда они не будут мне малы, ведь на них такие милые цветочки". Вроде бы надо порадоваться, но вес достиг плато и пока не снижается, так что я не особо веселюсь.
Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
Настроение говно, снега нет, до нового года две недели - што, как такое возможно? Никаких подарков не куплено, вообще не то что новогоднего, даже зимнего настроения нет. Сегодня вдобавок кошмары снились весьма весомые - явно про страх индивидуации и принятия идеи о том, что мои родители старые и больные люди, что они когда-нибудь взаправду умрут.
Лёша третий день выходной, и мы вершим капитальные дела - разморозили холодильник, делаем ремонт в туалете (ну Лёша в основном, конечно, я так, заглядываю подержать лесенку, одобрить цвета и сбить с него немного перфекционизма, потому что он как будто к международной выставке туалетостроения готовит объект, честное слово), провели расхламление половины комнаты, вчера в ночи вынесли два мешка барахла и бабушкино пальто и платочки. Хотели выкинуть чемодан, но папа пришёл и велел оставить, мол, спрячет его на антресоли. Когда-нибудь нам те антресоли на голову рухнут, попомните мои слова. Впереди ещё разбор двух чемоданов, бабушкиной тумбочки и прочих совковых мебелей, от которых надо освобождаться. Если папа и их захочет сунуть на антресоли, то пиши пропало.
Ёбаный гноябрь. Хочу сидеть в норе и иногда выбираться покуcать людей за жопу, благо "Каштанку" я читала.
Снег. Вчера весь день валил хлопьями, к вечеру мир был белый-белый, сверкающий; возвращалась домой поздно вечером, от наступающей красоты затаивая дыхание, - и конечно, посреди сумрачной белизны двора мне попалась белая-белая, мрачно какающая собака. Убила пафос, мне до сих пор смешно; но снова и снова, отводя глаза от румынских молитв, вижу за окнами белое кружево, паутину, бесконечные арки.
Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
Декатлон в Парголово - невер эгейн. Я уже начинаю думать, что Декатлоны прокляты. Такой приятный магазин - и такие срани каждый раз творятся при попытке добраться до него, а теперь ещё и выбраться.
Я в первый раз решила ехать не к Пулково, а к Парголово. Ииии.. Сначала не могла найти остановку бесплатных автобусов, т к туда только на них, либо на машине, коей у меня не завалялось как-то. Тц работает до 11, я рассудила, что если сяду на автобус в девять, то до десяти уж спокойно уеду. Ха. В 21.10 я и одинокий гастарбайтер, всю дорогу странно на меня смотревший, прибыли в тц, в автобусик тут же ввалилась толпа свежих гастарбайтеров, заняв все места, опоздавшему водитель крикнул, что мест больше нет. А я узрела расписание автобусов - в 21.10 последний приходит, а в 21.20 он уходит. Заметьте, в инете нигде расписания нет, максимум написано "автобусы раз в час ходят". Итого всунуться в гастарбайтеров я уже не могла, да и нахрен надо - зря пёрлась туда, что ли. Я выматерилась, пошла и купила гантельки, а потом пошла покорять кольцевую. Заблаговременно я ещё купила творога, корм котам, и вот трасса узрела необычное: по кустикам на обочине, где прохожим взяться неоткуда, во тьме ковыляет на восьмисантиметровых каблуках в юбке-карандаше дева с двумя большими пакетами и в очочках, и матерится при этом ещё, как сапожник. Я чуть не подвернула ногу несколько раз, исгваздалась в грязи, на ужасной развязке между кольцевой и Выборгским шоссе чуть не заблудилась, почти погибла в каких-то сраных кустах, перебегала и перелезала в неположенных местах - и в итоге села в автобус, меня дико укачало, и вот я дома. Фу! Искренне надеюсь, что никто не принял меня за плечевую мадам. Хотя с этими пакетами меня можно было принять только за путану, работающую за еду. За творог и гантельки 0_0
Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
Нередко творческая жизнь замедляется или застопоривается, поскольку что-то в нашей душе очень плохо о нас думает, и вот мы ползаем у его ног, вместо того чтобы дать ему по голове и убежать на свободу. Во многих случаях, чтобы исправить ситуацию, необходимо относиться к себе, к своим замыслам, к своему творчеству гораздо серьезнее, чем мы это делали раньше. Из-за того что на протяжении многих поколений в передаче помощи по материнской (и отцовской) линии образовались широкие бреши, это умение – ценить собственную творческую жизнь, то есть ценить совершенно оригинальные, прекрасные и причудливые идеи и произведения, исходящие из первозданной души, – стало для женщин постоянной загвоздкой. В своем кабинете я наблюдаю, как поэтессы швыряют на кушетку свои рукописи так, будто их поэзия – не сокровище, а мусор. Вижу, как художницы, принося на выставку свои картины, с грохотом задевают ими о дверной косяк. Вижу зеленые искры в глазах женщин, когда они пытаются скрыть гнев из-за того, что другие могут творить, а они почему-то нет. Я слышу все те оправдания, которые способна выдумать каждая женщина: "Я бездарна", "Я никчемна", "Я необразованна", "У меня нет никаких мыслей", "Я ничего не знаю", "Не знаю почему", "Не знаю когда". И самое смехотворное: "У меня нет времени". Мне всегда хочется схватить таких женщин за ноги и трясти до тех пор, пока они не раскаются и не пообещают больше никогда не лгать. Есть хорошие вопросы, которые следует задать, пока не выберешь песню, свою истинную песню. Что случилось с голосом моей души? Что такое погребенные кости моей жизни? Какие у меня отношения с инстинктивным Я? Когда я в последний раз бегала на воле? Что сделать, чтобы жизнь снова ожила? Куда ушла La Loba? Старуха поет над костями, и, пока она поет, кости обрастают плотью. Изливая душу над собранными костями, мы тоже "воплощаемся". Изливая свою тоску и сердечный надрыв над костями того, чем мы были когда-то в молодости, того, что мы знали когда-то, много веков назад, и воскрешения, которое мы ощущаем в будущем, мы стоим на четвереньках, на всех четырех лапах. Изливая душу, мы возрождаемся. <...> Если припомнить, все мы когда-нибудь хотя бы раз пережили случай, когда какая-то захватывающая мысль или ослепительная личность проникала ночью в окно нашей души и заставала нас врасплох. Даже если на лице у них маска, в зубах нож, а за спиной мешок, набитый деньгами, мы все равно поверим, если они скажут, что служат в банке. <...> Работая с девушками старше шестнадцати лет, которые убеждены, что мир хорош, если правильно с ним обращаться, я всегда чувствую себя старой седой собакой. Мне хочется прикрыть глаза лапами и застонать, потому что я вижу то, чего не видят они, и знаю, особенно если девушки упрямы и своевольны, что они хотя бы раз с бездумной храбростью пойдут навстречу хищнику, пока потрясение не заставит их пробудиться. <...> такое решение – согласиться на брак с чудовищем – девочки принимают, когда они совсем малы, обычно еще до того, как им исполнится пять лет. Их учат не видеть, а приукрашивать любые странности, приятные и неприятные, Именно такое обучение приводит к тому, что младшая сестра может сказать: "Что ж, пожалуй, его борода не такая уж синяя". Эта усвоенная смолоду наука "быть паинькой" заставляет женщин идти наперекор собственной интуиции. В этом смысле их, по существу, умышленно учат уступать хищнику. Представьте, что волчица учит своего детеныша "быть паинькой" при встрече со злобным хорьком или коварной гремучей змеей. <...> Когда плачущий кровавыми слезами ключ – вопиющий вопрос – пятнает наши персоны, мы уже больше не можем скрывать свои муки. Мы можем говорить все что угодно, изображать сияющий улыбками фасад, но, узрев потрясающую истину комнаты, где совершались убийства, мы больше не можем притворяться, что ее не существует. И вид истины заставляет нас все сильнее истекать энергией. Это мучительно, это разрывает наши артерии. Необходимо постараться немедленно исправить это ужасное положение. <...> Крик женщины летит через просторы души в далекий край, где живут ее братья – те силы души, которые воспитаны для боев, для того, чтобы биться не на жизнь, а на смерть. Но поначалу защитные силы души находятся не так близко к сознанию, как было бы нужно. У многих женщин боевой и воинственный дух не так близок к сознанию, как следовало бы. Женщина должна научиться мобилизовать или призывать свою агрессивную природу, те качества, которые роднят ее с вихрем, с пыльной бурей. Вихрь – это символ главной движущей силы, той решимости, которая, если ее сосредоточить, а не распылять, придает женщине колоссальную энергию. Имея наготове такой гневный настрой, она не потеряет сознание и не позволит себя похоронить вместе со своими предшественницами. Она раз и навсегда решит проблему внутреннего женоубийства, утраты либидо, утраты желания жить. <...> Гийом Аполлинер писал: "Мы привели их на край и стали уговаривать полетать. Они упирались. Летите! – сказали мы. Они продолжали упираться. Тогда мы столкнули их. И они полетели". Для женщин это характерно – они боятся дать умереть слишком спокойной и слишком безопасной жизни. Иногда женщина получает удовольствие от опеки слишком доброй матери и поэтому хочет, чтобы так продолжалось до бесконечности. Но ей необходимо захотеть время от времени ощущать тревогу иначе можно всю жизнь просидеть в гнезде. Иногда женщина боится даже совсем ненадолго потерять опору или уверенность. У нее больше оправданий, чем блох у собаки. А нужно просто нырнуть и вынырнуть, не зная, что будет дальше. <...> это созревшая в душе опухоль, которая ущемляет сосуды, питающие ее жизненной силой. Эти женщины возникают как хор нераскаявшихся ведьм и сыплют упреками: "Тебе это не по плечу. Ты посредственность. Тебе не хватает смелости. Ты глупа, пресна, пуста. У тебя нет времени. Тебе под силу только простые вещи. Тебе позволено делать от сих до сих и не больше. Брось, пока не поздно". <...> мы иногда стараемся быть кроткими, когда нужно быть знающими. Возможно, нас научили отказываться от острой интуиции, чтобы было легче жить. Но если быть кроткой, когда тебя угнетают, то в награду с тобой будут обращаться еще хуже. Хотя женщина чувствует, что быть собой – значит быть чужой для других, именно такое психическое напряжение необходимо для формирования души и создания перемены. <...> Многие женщины излечиваются от комплекса "излишней кротости", из-за которого – что бы они ни ощущали, кто бы на них ни покушался – они всегда реагировали так кротко, что практически обрекали себя на роль жертвы. Но, хотя днем они могли мило улыбаться, по ночам они скрежетали зубами, как хищные звери – это обитающая в их душах Баба Яга стремилась выразить себя. Такая излишняя, слишком кроткая приспособляемость часто бывает у женщин, когда они отчаянно боятся чего-то лишиться или оказаться ненужными. <...> Получается, что это очень важно – позволить жить, позволить умереть. Это основа природного ритма, который женщине следует понимать – и которому следует подчиняться. Понимание этого ритма уменьшает страх, потому что мы предвидим будущее – и земля набухает, готовясь принять останки. <...> Чтобы сохранить осознанность, сохранить интуицию, сохранить тот пылающий свет, который видит и знает, очень важно осмотрительно выбирать друзей и возлюбленных, не говоря уж об учителях. Чтобы сохранить связь с первозданным, спроси себя, чего ты хочешь. Это и значит отделить зерна от грязи. Одно из важнейших различий, которые мы можем здесь сделать, – различие между тем, что нас манит, и тем, что взывает к нам из глубин души. <...> Еще один способ укрепить связь с интуицией – не позволять никому подавлять вашу жизненную энергию, то есть ваши взгляды, ваши мысли, ваши идеи, ваши ценности, ваши нравственные устои, ваши идеалы. В мире очень мало вещей, которые можно определить как "верные – неверные" или "хорошие – плохие". Однако есть вещи полезные и бесполезные. Есть такие, которые порой бывают разрушительными, но есть и созидательные. Есть поступки хорошо продуманные и осуществленные, а есть и противоположные. Но все вы прекрасно знаете: чтобы подготовить огород к весне, осенью его нужно перекопать. Он не может плодоносить без перерыва. Пусть же подъемы и спуски в вашей жизни зависят от ваших собственных врожденных циклов, а не от внешних сил и посторонних людей, или отягощающих внутренних комплексов.