Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
Про Брюллова. Если вы собираетесь сходить на эту выставку, то наверное не стоит читать мою запись) Хотя всё равно увидеть эти полотна вживую - совсем не то, что увидеть их в пикселях.
Этот портрет кисти Брюллова давно известен, он не принадлежал к этой выставке. Но я его раньше не видела и была очарована.
Портрет светлейшей княгини Елизаветы Павловны Салтыковой. Она такая нежная и безжизненная среди этой всей роскоши.
А выставка состоит из 13 недавно обнаруженных картин Брюллова (ранее авторство указывалось иное, или считалось, что это просто "неизвестный художник", пока коллекционеры и прочие обладатели картин не показали их специалистам).
Вот картина, в которую я влюбилась.
Портрет Стефании Витгенштейн, прекрасной юной особы, славившейся своим умом, язвительным юмором, добротой и щедростью - она одаривала подруг, раздавала ежедневно деньги нищим, а потом вышла замуж, родила ребёнка, заболела чахоткой и очень быстро умерла. Википедия сообщает, что она была самой богатой невестой Европы и что во время её беременности от неё прятали восковые свечи, потому что она их ела. Потрясающе.
Ещё там был портрет дамы, с которой связана удивительная история. Брюллов (между прочим, любимец женщин и известный холостык) страстно влюбился в юную Эмилию Тимм, сделал ей предложение, затем они страшно разругались, затем, казалось бы, помирились, но на свадьбе он был бледен и даже не смотрел на неё. Через очень короткое время он забил тревогу, говоря, что его окрутили и обманули, спустя два месяца после заключения брака жена получила развод (вообще удивительное дело для того времени - ведь Синод дал разрешение на развод очень легко) и была такова с его драгоценностями и большой частью финансов. При этом её родственники обвиняли Крюллова в негодяйском отношении, а он утверждал, что она ему изменяла. Да не просто изменяла, а прямиком перед свадьбой призналась, что мало того что она в свои 18 лет не девственна, кроме того у неё есть постоянный любовник, её отец (sic!). И он не думал прекращать с дочерью связи и после её свадьбы. Вся эта неприятная канитель подкосила и без того очень слабое здоровье Брюллова и сильно приблизила его смерть. А бывшая жена-красавица ещё долго жила счастливо, довольно и припеваючи. Ох уж эти балтийские немцы.
И вот тоже прекрасное произведение - портрет княгини Волконской.
Вот воспоминания о Марии Петровне Волконской графа М.Д.Бутурлина:
"Княгиня, говоря без преувеличения, была олицетворением нравственнаго совершенства, насколько оно доступно натуре человеческой. Покорная дочь церкви, набожная без ханжества, глубоко-религиозная, она была примерной женою и чадолюбивою, но строгою матерью в отношении воспитания детей, находившихся под ея неусыпным надзором. Светская жизнь со всеми ея удовольствиями и развлечениями не колебала религиозных убеждений княгини. Так, например, она строго соблюдала посты, церковью установленные, — и, зная по опыту, что в зрелом возрасте труднее подчиняться этим уставам, она приучала детей с трех-летняго возраста к постной пище, которая, заметим, не оказывала ни малейшаго вреднаго влияния на их здоровье. При блестящем образовании, княгиня отличалась здравомыслием, умея обсудить каждый поднятый вопрос со всех сторон. В области художественной обладала тонким эстетическим вкусом; сама прекрасно рисовала орнаменты и архитектурныя украшения, особенно в старинном русском стиле.
Провинциальные ея знакомые и дальние родственники (преимущественно рязанцы) всегда находили радушный прием и в изящной гостинной княгини (в собственном доме, на дворцовой набережной), за ея обеденным столом. Здесь робкие провинциалы встречались с министрами и разными знатными лицами обоего пола, — но здесь-то именно и выказывала радушная хозяйка вместе с гостеприимством редкий такт и снисходительность, заботясь о том, чтобы ея провинциальные знакомые не ощущали неловкости в кругу, для них чуждом. Княгиня придерживалась того правила, что все ея гости — в числе их артисты и художники — имеют одинаковыя права на ея радушие и ласку. Узнав о цели приезда из губернии в столицу (в большинстве случаев по поводу тяжб), княгиня охотно брала на себя ходатайство по делам своих знакомых пред сановниками. Если же их привлекало в Петербург праздное любопытство, таже обходительная княгиня предоставляла в их распоряжение свои экипажи, возила своих знакомых в театр — в министерскую ложу, доставляла им билеты на хоры во дворец во время торжественных церемоний, приемов, концертов и парадных обеденных столов. Никогда и ни о ком она не отзывалась с невыгодной стороны, — и когда, бывало, неумолимый приговор общественнаго мнения всей своей тяжестью падал на кого-нибудь, княгиня старалась, насколько было возможно, извинять лицо, подвергшееся общественной опале".
Этот портрет кисти Брюллова давно известен, он не принадлежал к этой выставке. Но я его раньше не видела и была очарована.
Портрет светлейшей княгини Елизаветы Павловны Салтыковой. Она такая нежная и безжизненная среди этой всей роскоши.
А выставка состоит из 13 недавно обнаруженных картин Брюллова (ранее авторство указывалось иное, или считалось, что это просто "неизвестный художник", пока коллекционеры и прочие обладатели картин не показали их специалистам).
Вот картина, в которую я влюбилась.
Портрет Стефании Витгенштейн, прекрасной юной особы, славившейся своим умом, язвительным юмором, добротой и щедростью - она одаривала подруг, раздавала ежедневно деньги нищим, а потом вышла замуж, родила ребёнка, заболела чахоткой и очень быстро умерла. Википедия сообщает, что она была самой богатой невестой Европы и что во время её беременности от неё прятали восковые свечи, потому что она их ела. Потрясающе.
Ещё там был портрет дамы, с которой связана удивительная история. Брюллов (между прочим, любимец женщин и известный холостык) страстно влюбился в юную Эмилию Тимм, сделал ей предложение, затем они страшно разругались, затем, казалось бы, помирились, но на свадьбе он был бледен и даже не смотрел на неё. Через очень короткое время он забил тревогу, говоря, что его окрутили и обманули, спустя два месяца после заключения брака жена получила развод (вообще удивительное дело для того времени - ведь Синод дал разрешение на развод очень легко) и была такова с его драгоценностями и большой частью финансов. При этом её родственники обвиняли Крюллова в негодяйском отношении, а он утверждал, что она ему изменяла. Да не просто изменяла, а прямиком перед свадьбой призналась, что мало того что она в свои 18 лет не девственна, кроме того у неё есть постоянный любовник, её отец (sic!). И он не думал прекращать с дочерью связи и после её свадьбы. Вся эта неприятная канитель подкосила и без того очень слабое здоровье Брюллова и сильно приблизила его смерть. А бывшая жена-красавица ещё долго жила счастливо, довольно и припеваючи. Ох уж эти балтийские немцы.
И вот тоже прекрасное произведение - портрет княгини Волконской.
Вот воспоминания о Марии Петровне Волконской графа М.Д.Бутурлина:
"Княгиня, говоря без преувеличения, была олицетворением нравственнаго совершенства, насколько оно доступно натуре человеческой. Покорная дочь церкви, набожная без ханжества, глубоко-религиозная, она была примерной женою и чадолюбивою, но строгою матерью в отношении воспитания детей, находившихся под ея неусыпным надзором. Светская жизнь со всеми ея удовольствиями и развлечениями не колебала религиозных убеждений княгини. Так, например, она строго соблюдала посты, церковью установленные, — и, зная по опыту, что в зрелом возрасте труднее подчиняться этим уставам, она приучала детей с трех-летняго возраста к постной пище, которая, заметим, не оказывала ни малейшаго вреднаго влияния на их здоровье. При блестящем образовании, княгиня отличалась здравомыслием, умея обсудить каждый поднятый вопрос со всех сторон. В области художественной обладала тонким эстетическим вкусом; сама прекрасно рисовала орнаменты и архитектурныя украшения, особенно в старинном русском стиле.
Провинциальные ея знакомые и дальние родственники (преимущественно рязанцы) всегда находили радушный прием и в изящной гостинной княгини (в собственном доме, на дворцовой набережной), за ея обеденным столом. Здесь робкие провинциалы встречались с министрами и разными знатными лицами обоего пола, — но здесь-то именно и выказывала радушная хозяйка вместе с гостеприимством редкий такт и снисходительность, заботясь о том, чтобы ея провинциальные знакомые не ощущали неловкости в кругу, для них чуждом. Княгиня придерживалась того правила, что все ея гости — в числе их артисты и художники — имеют одинаковыя права на ея радушие и ласку. Узнав о цели приезда из губернии в столицу (в большинстве случаев по поводу тяжб), княгиня охотно брала на себя ходатайство по делам своих знакомых пред сановниками. Если же их привлекало в Петербург праздное любопытство, таже обходительная княгиня предоставляла в их распоряжение свои экипажи, возила своих знакомых в театр — в министерскую ложу, доставляла им билеты на хоры во дворец во время торжественных церемоний, приемов, концертов и парадных обеденных столов. Никогда и ни о ком она не отзывалась с невыгодной стороны, — и когда, бывало, неумолимый приговор общественнаго мнения всей своей тяжестью падал на кого-нибудь, княгиня старалась, насколько было возможно, извинять лицо, подвергшееся общественной опале".
