Сирень не зацветет, если не вспомнит, зачем ей цвести
Но что я поделаю, если я читаю прекрасное и хочется поделиться.
Вчера хихикала в подушку ночью, когда читала это:
Игнат задумчиво уперся руками в подбородок и замолчал, вслушиваясь в
пение:
Ой-да подули ветры злы-ы-е
Да-а с восточной стороны-ы
И сорвали желту шапку
С моей буйной головы...
Я некоторое время ожидал комментария, но его не последовало. Тогда я
сам решился нарушить молчание.
- Насчет ветров с востока я еще понять могу, - сказал я, - как
говорится, ex orienta lux. Но почему шапку-то срывает?
- А чтоб привязанностей не было.
- А почему шапка желтая?
- Так мы ж Гелугпа. Вот и шапки у нас желтые. Были бы Кармапа, так
шапка была бы красная. А если бы были Бон-по, как на Дону, так она бы
черная была. Но сущность за всем этим одна. Как голова пропадать будет,
так какая ей тогда разница, какая на ней была шапка? А с другой стороны
подойти - там, где воля начинается, никакие цвета уже ничего не значат.
- Да, - сказал я, - неплохо вас господин барон обучил. Только что же
это за самое главное, что начинается, когда буйна голова пропадает?
Игнат тяжело вздохнул.
- Вот тут-то и фокус, - сказал он. - Господин барон об этом каждый
вечер спрашивают. А сказать никто не может, хотя все и стараются. Ты хоть
знаешь, что бывает, когда кто из ребят на такой вопрос отвечает?
- Откуда же мне знать, - сказал я.
- Господин барон его сразу же переводит в Особый Полк Тибетских
Казаков. Это совсем особый род войск. Можно сказать, краса и слава всей
Азиатской Конной Дивизии. Хотя, если подумать, не место такому полку в
конной дивизии, потому что те, кто в нем служат, не на лошадях ездят, а на
слонах.
Вчера хихикала в подушку ночью, когда читала это:
Игнат задумчиво уперся руками в подбородок и замолчал, вслушиваясь в
пение:
Ой-да подули ветры злы-ы-е
Да-а с восточной стороны-ы
И сорвали желту шапку
С моей буйной головы...
Я некоторое время ожидал комментария, но его не последовало. Тогда я
сам решился нарушить молчание.
- Насчет ветров с востока я еще понять могу, - сказал я, - как
говорится, ex orienta lux. Но почему шапку-то срывает?
- А чтоб привязанностей не было.
- А почему шапка желтая?
- Так мы ж Гелугпа. Вот и шапки у нас желтые. Были бы Кармапа, так
шапка была бы красная. А если бы были Бон-по, как на Дону, так она бы
черная была. Но сущность за всем этим одна. Как голова пропадать будет,
так какая ей тогда разница, какая на ней была шапка? А с другой стороны
подойти - там, где воля начинается, никакие цвета уже ничего не значат.
- Да, - сказал я, - неплохо вас господин барон обучил. Только что же
это за самое главное, что начинается, когда буйна голова пропадает?
Игнат тяжело вздохнул.
- Вот тут-то и фокус, - сказал он. - Господин барон об этом каждый
вечер спрашивают. А сказать никто не может, хотя все и стараются. Ты хоть
знаешь, что бывает, когда кто из ребят на такой вопрос отвечает?
- Откуда же мне знать, - сказал я.
- Господин барон его сразу же переводит в Особый Полк Тибетских
Казаков. Это совсем особый род войск. Можно сказать, краса и слава всей
Азиатской Конной Дивизии. Хотя, если подумать, не место такому полку в
конной дивизии, потому что те, кто в нем служат, не на лошадях ездят, а на
слонах.
